В 1915 году он разработал проект общественного сада, который должен был украсить город и стать новым местом для встреч и прогулок. Казалось бы, хуже времени не найти: кругом дефицит и кризис. Депутаты голосовали против устройства сада. В городском бюджете были более важные статьи расходов во время войны… Но в дело вмешались другие купцы, которые поручились за Калмакова. Никто другой просто не мог сделать работу также быстро и экономично.

В дни Ирбитской ярмарки Калмаков, как и другие горожане, сдавал свои комнаты приезжим.

Его дом считался одним из самых гостеприимных. Здесь останавливались купцы из других городов: Давлен Кильдеев, Мухамет Мустафа из Петропавловска, Абдул Искаков из Тюмени, покупавший разный товар; Иван Ре­шетников из Тюмени, продававший выделанные кожи (не боялся хозяин конкурентов), а ещё и его ближайшие родственники Ре­шетниковы Фёдор и Сосипатр. Проживал у Калмакова Фархутдин Фархутдинов из Томска, покупавший на ярмарке пушнину. И в этом нет ничего странного, поскольку данный район Ирбита, звавшийся «татарским концом», был местом, где собирались продавцы и покупатели сибирской пушнины.

Сначала купец выкупил одноэтажный особняк 1858 года постройки на углу улиц Торговой (Ленина) и Пермской (Карла Маркса). Домик выглядел достаточно скромно и аскетично: выложенный из кирпича, с небольшим фасадом из семи окон, он был украшен разве что фигурной кирпичной кладкой. Здесь не было ни сада, ни огорода — только сам дом, хозяйственные постройки да большой двор.

К воплощению смелой задумки он привлек местных мастеров: проект будущего пристроя он разработал с помощью В. И. Беринга. Новый дом отличался прочной кирпичной кладкой, которая могла выдержать не один век. Толстые стены, заостренные кверху окна, каменные зубцы на крыше и элегантные угловые башенки-фонарики, ворота и кованая калитка — каждая деталь напоминала о готической средневековой крепости. Дом Калмакова был уникальным для своего времени, да и сейчас смотрится необычно — такого не сыскать не то что в Ирбите, но и на всем Урале.

В замке Калмаков держал большое пианино, три фонографа и двести сорок валиков с записанными мелодиями — среди ирбитчан он слыл настоящим меломаном.

Однако увлечения Калмакова не ограничивались музыкой: в доме хранилась большая коллекция фотографий и «олеографических рисунков», а также десятки гипсовых скульптур. Еще одним украшением особняка служила внушительная библиотека: несколько больших книжных шкафов и этажерок с книгами.